Скромные холостяцкие ужины
[Spoiler (click to open)]
1.
Селёдка, лук подмаринрванный репчатый, лук зелёный, "бородинский" хлеб (за кадром), водка.
2.
Холодец (говядина-свинина) с перцем, помидор
- тоже с ССЧП, солёный огурец, чёрный чеснок (сейчас продаётся во "ВкусВил"), водка, "Рижский" хлеб (с тмином).
3.
английский рождественский кекс (аналог немецкого штоллена), мандарин; сухое красное вино. На Рождество :)
За кадром на этот раз не хлеб, а добавочный инсулин :)
4.
Яйцо вкрутую, икра чёрная и красная, маринованные острые перчики со сливочным сыром, ломтик "Бородинского" хлеба... и что-то ещё (белое наверху) - не помню. Сыр, что ли?.. И водка. Да, вы правильно разглядели - одна стопка накрыта ломтиком присоленного хлеба. Тут история вот какая: это было 18 января - юбилей сестры (отмечать должны были в субботу, но пришлось перенести). И когда я сел ужинать - сестра позвонила сказать, что скончался отец. Не могу сказать, что очень горевал, давно уже молился не "о здравии", а просил "об облегчении участи и телесных страданий". Да и жил я с ним 22 года (и тогда он был хорошим отцом!) - а потом 33 года уже без него...
5.
Утиная голень конфи (от "ВкксаВилл"), пхали (оттуда же) с гранатом, сыр, маринованные острые перчики со сливочным сыром; сухое красное вино.
6.
Сыр халумни гриль (ЖВнЧС), черри, чёрный чеснок как в (2), остро-сладкий медовый соус; сухое красное вино.
7.
Стейк (гов.) ЖВнЧС, крупная морская соль, сухое красное вино.
8.
Голубика, малина, клубника; сухое белое вино.
9.
Блинчики, чгоды, чай.
Ещё немного ужинов... дальше не знаю - руки слушаются плоховато, а ноги совсем плохо (а готовить - руки нужны работать, а не держаться). Но как-то так.
* * *
Сегодня - паштет их гусиной печени, хлеб, вино. ай и бутер с докторской. Вчера - сосиски с кимчи, борщ (варил муж сестры, вкусно!). Позавчера - "протеиновая" овсяная каша из пакетика, ветчина, чай, ломтик шоколада с морской солью на сукразите... вечером - щавелевые щи от сестры.
* * *
* * *
"Я человек неприхотливый. Мне всего-то и надо было, что бутерброд с докторской колбасой и чашку чёрного кофе. Не понимаю, как это у меня получилось, но на столе образовался докторский халат, густо намазанный маслом. Когда первый приступ естественного изумления прошёл, я внимательно осмотрел халат. Масло было не сливочное и даже не растительное. Вот тут мне надо было халат уничтожить и начать всё сначала. Но с отвратительной самонадеянностью я вообразил себя богом-творцом и пошел по пути последовательных трансформаций. Рядом с халатом появилась бутылка с чёрной жидкостью, а сам халат, несколько помедлив, стал обугливаться по краям. Я торопливо уточнил свои представления, сделав особый упор на образы кружки и говядины. Бутылка превратилась в кружку, жидкость не изменилась, один рукав халата сжался, вытянулся, порыжел и стал подергиваться. Вспотев от страха, я убедился, что это коровий хвост. Я вылез из кресла и отошёл в угол. Дальше хвоста дело не пошло, но зрелище и без того было жутковатое. Я попробовал ещё раз, и хвост заколосился. Я взял себя в руки, зажмурился и стал со всей возможной отчетливостью представлять в уме ломоть обыкновенного ржаного хлеба, как его отрезают от буханки, намазывают маслом - сливочным, из хрустальной масленки - и кладут на него кружок колбасы. Бог с ней, с докторской, пусть будет обыкновенная полтавская полукопчёная. С кофе я решил пока подождать. Когда я осторожно разжмурился, на докторском халате лежал большой кусок горного хрусталя, внутри которого что-то темнело. Я поднял этот кристалл, за кристаллом потянулся халат, необъяснимо к нему приросший, а внутри кристалла я различил вожделенный бутерброд, очень похожий на настоящий. Я застонал и попробовал мысленно расколоть кристалл. Он покрылся густой сетью трещин, так что бутерброд почти исчез из виду. "Тупица, - сказал я себе, - ты съел тысячи бутербродов, и ты не способен сколько-нибудь отчётливо вообразить их. Не волнуйся, никого нет, никто тебя не видит. Это не зачёт, не контрольная и не экзамен. Попробуй ещё раз". И я попробовал. Лучше бы я не пробовал. Воображение мое почему-то разыгралось, в мозгу вспыхивали и гасли самые неожиданные ассоциации, и, по мере того как я пробовал, приёмная наполнялась странными предметами. Многие из них вышли, по-видимому, из подсознания, из дремучих джунглей наследственной памяти, из давно подавленных высшим образованием первобытных страхов. Они имели конечности и непрерывно двигались, они издавали отвратительные звуки, они были неприличны, они были агрессивны и все время дрались. Я затравленно озирался. Все это живо напоминало мне старинные гравюры, изображающие сцены искушения святого Антония. Особенно неприятным было овальное блюдо на паучьих лапах, покрытое по краям жёсткой редкой шерстью. Не знаю, что ему от меня было нужно, но оно отходило в дальний угол комнаты, разгонялось и со всего маху поддавало мне под коленки, пока я не прижал его креслом к стене. Часть предметов в конце концов мне удалось уничтожить, остальные разбрелись по углам и попрятались. Остались: блюдо, халат с кристаллом и кружка с чёрной жидкостью, разросшаяся до размеров кувшина. Я поднял ее обеими руками и понюхал. По-моему, это были чёрные чернила для авторучки. Блюдо за креслом шевелилось, царапая лапами цветной линолеум, и мерзко шипело. Мне было очень неуютно. В коридоре послышались шаги и голоса, дверь распахнулась, на пороге появился Янус Полуэктович и, как всегда, произнес: "Так". Я заметался. Янус Полуэктович прошел к себе в кабинет, на ходу универсальным движением брови ликвидировав всю сотворённую мною кунсткамеру".
(А. и Б.Стругацкие, "Понедельник начинается в субботу")</u></u>
(стейк рибай прожарки медиум, пиво)
Шампанское (брют от Абрау-Дюрсо) и водка, заметьте, спецзаказ, с нашей эмблемой :)
При этом, кстати, наше начальство думает об оптимизации, и не исключено, что придётся жить на одну пенсию, а она довольно скромная.
