Аутоаутопсия и аутопсия доктора-лектора

     Он ощутил в экстазе, как прорастают на лопатках крылья, как они прорывают кожу, как разворачиваются молодые, еще влажные перепонки. Он закричал что-то, сам не зная что, и дядя Эйнар снова подкинул его.
     Осенний ветер ударился о дом, и тут же обрушился дождь – да так, что вздрогнули балки, а люстры взмахнули злыми огненными язычками свечей. И все сто родичей выглянули из тёмных зачарованных комнат, окружавших холл, туда, где дядюшка Эйнар крутил мальчика, как цирковой жезл.

     – Ну, хватит! – сказал наконец дядя Эйнар. Тимоти опустили на пол. Он взволнованно и устало обнял дядю Эйнара, счастливо всхлипывая.
     – Дядя, дядя, дядя!..
     – Что, понравилось летать? А, Тимоти? – спросил дядя Эйнар, нагнувшись и потрепав мальчика по голове. – То-то что хорошо!..
     Приближался рассвет. Уже почти все родичи прибыли и собирались укладываться на день – собирались спать без движения, без звука до следующего заката, когда они выйдут из своих ящиков из чёрного дерева на семейный пир.

     Дядя Эйнар направился в подвал, за ним потянулись все остальные. Мама проводила их туда, где рядами вплотную стояли безукоризненно отполированные ящики. Эйнар, подняв за спиной крылья на манер брезентового тента цвета морской волны, посвистывая, шёл по проходу, и когда его крылья касались чего-нибудь, они гудели, словно кто-то несильно стукнул в барабан.

     А Тимоти устало лежал наверху. Он думал. Он пытался полюбить темноту. Например, в темноте можно делать разные вещи, за которые тебя не станут ругать – потому что не увидят. Да, он всё-таки любил ночь, но у этой любви были свои границы. Иногда ночи было так много, что он просто не выдерживал.

     А в подвале бледные руки плотно закрывали полированные чёрные крышки. По углам кое-кто из родни кружился на месте, прежде чем лечь, опустить голову на лапы и закрыть глаза. Встало солнце, и дом уснул.
( Collapse )

Первым делом напоминание: как ходят пингвины? - гуськом.

Звонок в московский зоопарк. Снимают трубку - оттуда хохот. Вешают трубку. Через минуту та же история. Наконец кто-то сквозь смех ухитряется выговорить: "Не вешайте трубку. У вас все пингвины на месте?"
Короче. Переводили пингвинов из вольера в вольер и каким-то образом упустили одного. Пингвин удрал за территорию. Рядом - пивной ларек. К ларьку очередь мужиков. Родная картина! Пингвин встал в очередь...

из: http://ka-mysh.livejournal.com/255953.html

а также, напомню, пингвинариум

Сейчас вот переписывался с molodiakov относительно Вирека - заговорили о немецком романтизме. В частности, о том, что писал о нём (романтизме) Ф.Энгельс (а он писал, и довольно смешно - я как-то купил в Доме книги книгу "Карл МАРКС и Фридрих ЭНГЕЛЬс об искусстве", в надежде надёргать цитат для диплома; ехал в метро, читал и хихикал, а народ подходил, заглядывал, видел на малахитовом фоне имена авторов - и осторожно отходил в сторонку... :)

Так вот, ввёл в Яндекс "энгельс немецкий романтизм" и тут же выскочил прелестный сюжетец из переписки Энгельса с этим, как его, чёрта...:
( Collapse )

"...снегирь притаился. С первого же дня он почуял, что всей этой просветительной сутолоке последует скорый и немилостивый конец, и, по-видимому, предчувствия его имели довольно верное основание... А известно, что когда у орлов кровь закипает, то они педагогические приемы от крамолы отличать не умеют. Так он и поступил. Но, покончивши с соколом, орел, однако, оговорился: - А де сиянс академии оставаться по-прежнему! Опять пропели скворцы: "Науки юношей питают", но для всех уже было ясно, что "золотой век" находится на исходе. В перспективе надвигался мрак невежества, с своими обязательными спутниками: междоусобием и всяческою смутою. (...) ( Collapse )

    Мальчик осторожно потянул носом, пытаясь ощутить запах Белы Ковача, – но ничего особенного не почувствовал. Ну, у собак-то нюх, конечно, куда лучше, чем у людей. Особенно у старины Бастера.
    Бела Ковач заметил, как Джонни покрутил головой, и спросил, словно защищаясь:
    – Я ведь хорошо говорю по-английски, правда?
    Джонни хотел было подразнить его немного: но затем честно признал:
    – Ага, да. По правде хорошо.
    – Мы уже почти год живем в Америке. Мы жили в Нью-Йорке. И еще папа учил меня английскому до того, как мы приехали – меня и маму.
    Джонни успел уже как следует заинтересоваться первым в его жизни иностранцем.
    – То есть твой отец англичанин?
    – Нет, венгр. Сначала ему пришлось самому учиться. Долго. Но он сказал, что нам придется уехать, и лучше Америки нам места не найти. Мы привезли с собой несколько картин, и папа их продал, чтобы купить ферму.
    – Он у тебя что, картины рисует?
    – Это дедушка. Он в Венгрии считался знаменитым художником.
    – А как это – что вам п р и ш л о с ь уехать? ( Collapse )

БЕЛА


Jerome Bixby
The Young One
(с) 1953, Ziff-Davis Publishing Co.
(с) 1981, Jerome Bixby
(с) 1994, Павел А.Вязников (перевод)
(с) 1995, изд-во «Аргус»

    Старина Бастер, который только что мирно дремал в тенечке, вдруг вскочил, напружинил лапы, прижал уши и глубоко, хоть и негромко зарычал. Так, как обычно рычал на гремучек.
    Джонни Стивенс удивленно поднял голову.
    Футах в десяти посреди дороги стоял незнакомый мальчик. Он подошел так тихо, что Джонни не замечал его, пока старина Бастер не зарычал.
    Джонни перестал строгать (он сидел на траве в тени большого вяза возле дома Стивенсов и своим прекрасным большим охотничьим ножом с серебряными поясками на рукоятке остругивал палку, поглядывая на старину Бастера).
    Пёс пригнул голову, пристально глядя на нового мальчика, оскалил зубы и рычал. ( Collapse )

ГЛАВА XIV
В ОСАДЕ

        Ещё пару минут преследователей было не видно и не слышно. В утреннем свете лес стоял тихий и свежий. Где-то сразу позади сторожки раздалась звонкая трель дрозда-отшельника¹. Птичка пела так, словно в мире не существовало ни опасностей, ни самой смерти, и её тельце трепетало в экстазе. Звуки её трелей поднимались так высоко, что некоторые становились неслышны для человеческого уха, но при этом она издавала их - клювик открывался, грудка трепетала, - песня, которую людям услышать не дано.
        Джо сидел на корточках у открытого переднего окна чердака, а Уилл сторожил подход с тыла. Минуты шли, и Уилл начал уже надеяться, что контрабандисты повернули назад.
        - По-моему, они не придут, - прошептал он.
        Джо лишь фыркнул и указал на небо, где кружил рыжехвостый ястреб². Уилл посмотрел - птица широкими кругами поднималась выше; пролетавшая невдалеке ворона тревожно каркнула.
        - Птицы их видят. Они затаились.
        Ещё десять долгих, напряжённых минут.
        - Я выгляну… - пробормотал наконец Уилл. ( Collapse )

ГЛАВА IX
ДИКИЙ МЁД

        Ночь была холодной. Джо сшил шкуры двух несчастных бобров при помощи древесного шипа и жил, так что получилось одеяло, какого хватило бы только одному из мальчиков; так что то один, то другой просыпался, дрожа, и обнаруживал, что товарищ во сне перетянул на себя больше, чем ему полагалось.
        - Надо соорудить какое-никакое одеяло, достаточно большое, чтоб ты его всё на себя не перетягивал, - сердито сказал за завтраком Уилл. - У меня спина совсем замёрзла.
        В течение завтрака его настроение не улучшилось.
        - И мне надоела еда без соли, - ворчал он. - Пепел от гикори, конечно, лучше, чем ничего, но нам нужна настоящая соль. Эс-о-эль-мягкий знак! Как думаешь, найдётся?
        Джо покачал головой.
        - Лизунцов¹ тут нет, - сказал он. Была бы весна, добыли бы кленовый сироп²…
        - Толку-то? Я соли хочу! ( Collapse )

ГЛАВА III
ЕДА И ОГОНЬ
        ...Следующее, что почувствовал Уилл - что уже утро и что на ветках над шалашом прыгает и ругается большая голубая сойка¹. Дождь прекратился, выглянуло солнце, воздух был чистый, свежий и пах сосной, бальзамической пихтой и тсугой. И чем-то ещё, что сразу привело Уилла к мысли о завтраке.
        - Вставай, Джо! - крикнул он, взбивая ногой фонтан сосновых игл.
        Но Джо в шалаше не было. Уилл выглянул наружу, но индейца не было и тут. На какой-то миг Уилл испугался.
        - Надеюсь, Джо не утащили его индейские демоны, - пробормотал он, издав уханье совы. Он дважды прокричал в сторону леса и в сторону гор, и наконец услышал, как слабое эхо, ответный клич патруля. Уилл побежал на звук - тот вроде бы доносился от глубокого оврага в дальнем склоне горы. Уилл побежал через подлесок, и скоро оказался на звериной тропе к водопою, - оказалось, это кратчайший путь к водопою на речке, журчавшей в расщелине неподалёку. Подойдя к речушке, Уилл увидал и стройною смуглую фигуру Джо. На его лице, обычно таком бесстрастном, цвела широкая улыбка; в его правой руке на палке с развилкой, пронзённая через жабры, висела огромная, не меньше четырёх фунтов², форель.
        - Привет, скаут, - крикнул Уилл, весело бросаясь к товарищу, - где рыбу добыл?
        Вместо ответа Джо закинул голову и издал громкое «У-ху-хууу!» - крик большого ушастого филина.
        - Хорош ухать, - сказал Уилл, от души хлопая Джо по голой спине, - откуда рыба? ( Collapse )

Сегодня приснились съёмки фильма. По мотивам "Повести о настоящем человеке". Только всё происходило в будущем, какая-то тотальная война, а главный герой был - боевой робот, очень похожий на Т100.

Он, значит, лётчик-истребитель, пилот - как называется этот аппарат, с поворотными винтами? Внешне очень похож на "Лавочкина", но винтов три: один толкающий позади оперения, два на крыльях - поворотные; а в носу, вместо пропеллера, шаровидная турель о двух лучемётах :) Плюс ракеты на подвеске, плюс автоматическая башенка позади кабины.

И вот этот самый Р.Алексей Мересьев (во сне имя не называлось) ввязывается в воздушный бой, против него машины схожие по принципу, но только винты - в таких кольцах, и не винты даже, а вот как этот новомодный безлопастной вентилятор, просто кольца, и не три их, а четыре, а сами машины гораздо шире, зато короче, и угловатые такие. Немного (токльо по угловатости, а не по форме) напоминают американские самолёты-невидимки, и тьоже все какой-т плитвой выложены; впереди у них не два, а аж четыре ствола, но не в круглой турели, а в таком, как бы назвать, горизонтальном спонсоне; на боках по стволу с каждой стороны, а на брюхе подвеска - контейнеры с ракетами, а не отдельные РС, а крылья вдоль всего корпуса, но короткие, а оперение - V-образное, точнее, два наклонных киля сзади, зад тоже широкий, - немного напоминает американские выпендрёжные авто 50-х.

В общем, сбивают его. Он вылезает из самолёта перед взрывом и ползёт, - точная цитата из "Терминатора", первого, где он среди станков на одних руках ползает, ноги-то оторвало.

Про медведя было, но он его не застрелил, а так руками заборол. Железный всё-таки (или там, не знаю, титановый какой). И ёжика съел: прямо с иголками схвавл, гад.

Про партизан вот почему-то не было, сразу какой-то гигантский подзмный центр (опять цитата из "Терминатора", да). Но там выяснилось, что почему-то с роботскими норамльными ногами беда (не помню почему, или не приснилось объяснения), нету их в наличии, может, просто не завезли. Тогда выбрали человеческого донора-добровольца (надеюсь), отчекрыжили ему всё хозяйство прямо от тазобедренного сустава, и присобачили к нашему герою. А он же весит-то немало, кило за триста будет небось! И вот он, значит, тренировался, расхаживал ноги-то, да ведь ещё приходилось носить на себе резервуар с кровью, насос, там трубочки такие почему-то снаружи оставили...

Потом вдруг переключился сон, и там был уже я - я выходил из метро у себя на Речном, а там всегда стоит старушка, котят продаёт (а может, отдаёт в хорошиен руки, не знаю). И вот она там стоит, и как всегда, - "Котята, котята...". Я, значит, подхожу, заглядываю в корзинку: там их, котят, штук шесть. Плачу (во сне она их продавала всё-таи), она: выбирайте. Я выбираю, выбираю, нахожу такого хоршенького-пушистенького, поднимаю его за шкирку, старушка так благосклонно смотрит... И тут я открываю рот - нерот, а пасть! - открываю невероятно широко и опускаю туда котёнка! Ам - и всё.
Старушка в шоке. Я, когда проснулся, тоже: немытого, небритого, сырого аллергенного котёнка! И, главное, с чего бы это?..